ISSN 2412-4036 (print)
ISSN 2713-1823 (online)

Цистатин С как маркер хронической болезни почек

И.Т. Муркамилов, К.А. Айтбаев, В.В. Фомин, Ж.А. Муркамилова

1) Кыргызская государственная медицинская академия им. И.К. Ахунбаева, г. Бишкек, Кыргызстан; 2) Кыргызско-российский славянский университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина, г. Бишкек, Кыргызстан; 3) Научно-исследовательский институт молекулярной биологии и медицины, г. Бишкек; 4) ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова (Сеченовский университет)» Минздрава России; 5) Центр семейной медицины № 7, г. Бишкек, Кыргызстан
Цель эпидемиологического исследования – изучить распространенность сниженной скорости клубочковой фильтрации (СКФ) на территории Кыргызской Республики.
Материал и методы. Проведен анализ распространенности сниженной скорости клубочковой фильтрации (СКФ) на основе оценки содержания цистатина С сыворотки крови у 1121 больного терапевтического профиля.
Результаты и заключение. Установлено, что распространенность незначительного и умеренного снижения СКФ в Кыргызской Республике составляет 47,0 и 17,9% соответственно. При этом показатель распространенности сниженной СКФ у мужчин был выше, чем у женщин. Более тесная и статистически высокозначимая связь регистрировалась между содержанием цистатина С сыворотки крови и величиной СКФ у пациентов с С1–С4 градациями почечной дисфункции. Получены данные о высокой распространенности коморбидной патологии, артериальной гипертензии и коронарной болезни сердца при С3, С4 и С5 градациях почечной дисфункции в репрезентативной выборке Кыргызской Республики.

Ключевые слова

цистатин С
скорость клубочковой фильтрации
хроническая болезнь почек
артериальная гипертензия
коморбидная патология

В 2002 г. Национальным почечным фондом США была предложена концепция и первая классификация хронической болезни почек (ХБП). Лабораторными маркерами ХБП служат скорость клубочковой фильтрации (СКФ) и альбуминурия/протеинурия, которые также используются для разделения стадий заболевания и в качестве прогностических факторов [1, 2]. В настоящее время нарушения функции почек часто встречаются у больных терапевтического профиля. Следует подчеркнуть, что ХБП является независимым фактором риска развития сердечно-сосудистой патологии и смерти [1, 2]. В свою очередь, вероятность развития нарушений функции почек у пациентов с сердечно-сосудистой патологией значительно выше, чем в общей популяции.

В известном регистре NHANES III (Third National Health and Nutrition Examination Survey) показано, что сочетание любых двух факторов кардиоваскулярного риска приводит к вероятности снижения СКФ в 3,7 раза чаще, чем при сохранной функции почек [3]. Высокая распространенность ХБП продемонстрирована в многочисленных эпидемиологических исследованиях последних лет, проводившихся в различных странах. Так, в работе M. Hasan et al. (2018) сообщается о высокой частоте ХБП в странах Южной Азии. В частности, общая объединенная распространенность ХБП среди взрослого населения Индии составила 10,2%, в Бангладеш – 17,3–26,0%, Пакистане – 21,2–29,9%, в Непале – 10,6% [4]. Стоит отметить, что в этих исследованиях для диагностики ХБП использовались различные методы расчетной СКФ. В проспективном исследовании N.C. Hodel et al. (2018) с участием 952 пациентов амбулаторной клиники Танзании установлено, что предполагаемая распространенность ХБП составляет 13,6% [5]. В этом исследовании СКФ рассчитывалась по уравнению CKD-EPI. Распространенность ХБП в Нигерии, по данным I.I. Chukwuonye и соавт. (2018), варьировалась от 2,5 до 26% [6]. Высокая распространенность сниженной СКФ в общей популяции была установлена и в исследовании A.P. Piccolli и соавт. (2018) [7].

В недавно выполненном эпидемиологическом исследовании показано, что у 1363 пациентов с артериальной гипертензией (АГ) и/или сахарным диабетом (СД) 2 типа маркеры ХБП встречаются с высокой частотой [8]. Ранняя диагностика ХБП приобретает большое значение для своевременного начала нефропротективных стратегий [8]. В этом направлении острый интерес у клиницистов и исследователей вызывает исследование содержания цистатина С сыворотки крови как раннего преклинического маркера ХБП. Наиболее убедительные данные по цистатину С в качестве маркера ХБП и сердечно-сосудистой патологии были получены в ряде исследований, в том числе и в ранее проведенных нами работах [9–11].

Цель настоящего исследования – изучить распространенность сниженной СКФ по данным исследования цистатина С сыворотки крови у больных терапевтического профиля.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Поперечное эпидемиологическое исследование было основано на анализе результатов оценки содержания цистатина С сыворотки крови у 1121 пациента в возрасте от 16 до 98 лет из группы высокого и очень высокого риска развития ХБП в период с 2017 по 2018 г. Средний возраст обследованных составил 51,5±15,2 года, количество мужчин – 515 (46,0%), женщин – 606 (54,0%). Средние значения возраста как у мужчин, так и женщин были равнозначными (51,1±15,7 и 51,8±14,9 года соответственно).

Эта работа является продолжением серии предыдущих исследований [11, 12]. Нозологическая характеристика обследованных больных показана в таблице 1.

Всем больным было выполнено общеклиническое обследование: измерение роста (см), массы тела (кг), определение индекса массы тела (ИМТ, кг/м2), артериального давления (АД, мм рт.ст.) и частоты сердечных сокращений (ЧСС, уд./мин).

У всех больных исследовали содержание цистатина С (мг/л) сыворотки крови иммунотурбидиметрическим методом, усиленным латексными частицами. СКФ (мл/мин) рассчитывали по методике F.J. Hoek et al., предложенной в 2003 г. (80,35/цистатин С-4,32=СКФ) [13].

В исследование не включались лица, страдающие ХБП 5Д-стадии, пациенты с почечным трансплантатом, а также больные, получающие кортикостероидные и иммуносупрессивные препараты. Кроме того, критериями исключения из исследования были тяжелый тиреотоксикоз, лихорадка, паранеопластический процесс и беременность.

Нозологические диагнозы (артериальная гипертензия (АГ), СД 2 типа, коронарная болезнь сердца (КБС), хроническая обструктивная болезнь легких (ХОБЛ), хроническая сердечная недостаточность (ХСН), ожирение, мочекаменная болезнь (МКБ), бронхиальная астма (БА), подагра, цереброваскулярные заболевания (ЦВЗ), жировой гепатоз, желч­нокаменная болезнь (ЖКБ), поликистоз почек, хронический гломерулонефрит (ХГН) и хронический пиелонефрит (ХПиН)) подтверждались представленной медицинской документацией.

Статистическая обработка полученных данных производилась с использованием пакета статистических программ Statistica 10.0. Нормальность распределения оценивали визуально и с помощью теста Шапиро–Уилка. Среднегрупповые значения представлены в виде M±SD, где M – среднее арифметическое значение показателя по группе, SD – стандартное отклонение. Различия между группами оценены с помощью t-критерия Стьюдента. Корреляционный анализ проводился по критерию Пирсона. Различия считались статистически значимыми при значениях р <0,05.

РЕЗУЛЬТАТЫ

При анализе распространенности сниженной СКФ в нашем исследовании мы руководствовались рекомендациями KDIGO (Kidney Disease: Improving Global Outcomes). Так, в обследуемой выборке доля пациентов с высокой (оптимальной) СКФ составила 16,5% (см. табл. 1), а с незначительным сниженной СКФ – 47,0%. Умеренное снижение СКФ (С3 «А») регистрировалось у 17,9%, существенное (С3«Б») и резко сниженное (С4) – 7,7 и 6,7% соответственно. Более существенное снижение СКФ (С5), т.е. терминальная почечная недостаточность, наблюдалась у 4,1% пациентов.

В изученной выборке больных отмечались некоторые межполовые различия по частоте встречаемости сниженной СКФ (см. табл. 1). Так, лица с высокими значениями СКФ достоверно преобладали среди женщин по сравнению с мужчинами (24,0 против 7,6%; р <0,05). Напротив, высокая распространенность умеренно сниженной функции почек (С3 «А») наблюдалась у мужчин (р <0,05). Межполовых различий по частоте встречаемости С2, С3 «Б», С4 и С5 стадий СКФ получено не было (p >0,05).

На следующем этапе были проанализированы клинико-лабораторные параметры обследованных больных в зависимости от тяжести почечной дисфункции (табл. 3). В 1-й группе больных (С1) среднее значение возраста было достоверно ниже (p >0,05), а показатели ИМТ и ЧСС существенно не различались по сравнению с группами со сниженной СКФ. Как и следовало ожидать, отмечалось нарастание средних показателей систолического и диастолического АД в направлении от 1-й к 5-й группе, что сопровождалось повышением содержания цистатина С сыворотки крови и достоверным снижением расчетной СКФ (табл. 3).

В соответствии с целями нашего исследования был проведен корреляционный анализ между содержанием цистатина С сыворотки крови и СКФ в каждой подгруппе отдельно (табл. 4). Так, статистически высокозначимая тесная (отрицательная) корреляционная взаимосвязь отмечалась в 1–4-й группах. Однако сила корреляционной взаимосвязи стала средней в 5-й группе больных.

В таблице 4 приведены основные нозологические формы заболевания; во всех подгруппах исследования преобладали больные АГ, ожирением и коморбидными заболеваниями. Кроме того, число больных АГ, КБС и коморбидными заболеваниями было больше в 3–5-й группах. В 5-й группе в основном встречались лица с ХСН, ХГН и коморбидными заболеваниями.

ОБСУЖДЕНИЕ

Заболеваемость и распространенность ХБП возрастают во всем мире. Подсчитано, что ежегодно от нее умирают около 5–10 млн человек [14]. К тому же повсеместно отмечается увеличение числа больных, страдающих АГ, СД 2 типа и ожирением. Это диктует необходимость раннего выявления ХБП и уменьшения кардиоваскулярного риска.

Исследованиями установлено, что цистатин C является белком из семейства ингибиторов цистеиновых протеаз, который в организме человека постоянно продуцируется всеми клетками, содержащими ядра [15]. Он свободно фильтруется почками через клубочковую мембрану благодаря малой молекулярной массе, и его уровень относительно стабилен в системной циркуляции. Эти свойства позволяют рассматривать цистатин С как показатель, отражающий выделительную функцию почек [16]. В проведенном нами исследовании частота незначительно сниженной СКФ была отмечена у 47,0% обследованных больных (см. табл. 2). Цистатин С в сыворотке тесно коррелирует с величиной СКФ, являясь чувствительным маркером нарушения СКФ, особенно при отсутствии увеличения уровня креатинина сыворотки крови [17]. В проведенном нами исследовании было установлено, что у больных 1–4-й групп (см. табл. 4) связь между цистатином С и величиной СКФ оказалась более сильной.

Этот факт полностью согласуется с результатами других исследований, в которых повышение уровня цистатина С регистрировалось уже на ранних стадиях ХБП (С1 по С3) [18]. Так, функция почек может оказаться сниженной более чем на 50% к тому моменту, когда уровень креатинина только превысит верхнюю границу нормы. Поэтому повышение уровня цистатина С, в отличие от креатинина, является информативным уже на ранних стадиях нарушения выделительной функции почек, и чем тяжелее процесс, тем выше его концентрация в крови. Уровень креатинина не является надежным индикатором функции почек и, в отличие от цистатина С, подвержен влиянию таких факторов, как возраст, пол, мышечная масса, особенности питания, физическая активность и др. [17, 18]. Эти данные вновь приковывают внимание исследователей к проблеме диагностики ХБП с использованием различных уравнений [19, 2023]. По данным отдельных работ, тяжесть ХБП также связана с высоким числом сопутствующих заболеваний [24], что подтверждается и в нашем исследовании (см. табл. 1).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный нами анализ показал, что распространенность незначительного и умеренного снижения СКФ у больных терапевтического профиля составляет 47,0 и 17,9% соответственно. Увеличение содержание цистатина С сыворотки крови высоко коррелирует со СКФ, особенно на ранних стадиях почечной дисфункции, и служит маркером не только ХБП, но и коморбидных заболеваний. Учитывая полученные нами данные у больных терапевтического профиля с высоким и очень высоким риском развития нарушения почечной функции, оправданно исследование содержания цистатина С сыворотки крови на ранней стадии заболевания в целях предупреждения прогрессирования ХБП и развития сердечно-сосудистой патологии в будущем.

Список литературы

  1. National Kidney Foundation. K/DOQI clinical practice guidelines for chronic kidney disease: evaluation, classification, and stratification. Am. J. Kidney Dis. 2002; 39(Suppl. 1): 1–266. doi: https://doi.org/CliCa0405689692.
  2. Кобалава Ж.Д., Виллевальде С.В., Моисеев В.С. Сердечно-сосудистые заболевания и функциональное состояние почек. Российский кардиологический журнал. 2013; 4: 33–37. doi: https://doi.org/10.15829/1560-4071-2013-4-33-37.
  3. Clase C.M., Garg A.X., Kiberd B.A. Prevalence of low glomerular filtration rate in nondiabetic Americans: Third National Health and Nutrition Examination Survey (NHANES III). J. Am. Soc. Nephrol. 2002; 13(5): 1338–49.
  4. Hasan M., Sutradhar I., Gupta R.D., Sarker M. Prevalence of chronic kidney disease in South Asia: a systematic review. BMC Nephrology. 2018; 19: 291. doi: https://doi.org/10.1186/s12882-018-1072-5.
  5. Hodel N.C., Hamad A., Praehauser C., Mwangoka G., Kasella I.M. et al. The epidemiology of chronic kidney disease and the association with non-communicable and communicable disorders in a population of sub-Saharan Africa. PloSone. 2018; 13(10): С.e0205326. doi: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0205326.
  6. Chukwuonye I.I., Ogah O.S., Anyabolu E.N., Ohagwu K.A., Nwabuko O.C. et al. Prevalence of chronic kidney disease in Nigeria: systematic review of population-based studies. Int. J. Nephrol. Renovasc. Dis. 2018; 22(11): 165–72. doi: https://doi.org/10.2147/IJNRD.S162230.
  7. Piccolli A.P., Nascimento M.M., Riella M.C. Prevalence of chronic kidney disease in a population in southern Brazil (Pro-Renal Study). Braz. J. Nephrol. 2017; 39(4): 384–90. doi: http://dx.doi.org/10.5935/0101-2800.20170070.
  8. Кобалава Ж.Д., Виллевальде С.В., Багманова Н.Х., Батюшин М.М., Орлова Г.М. Распространенность маркеров хронической болезни почек у пациентов с артериальной гипертонией в зависимости от наличия сахарного диабета: результаты эпидемиологического исследования хронограф. Российский кардиологический журнал. 2018; 2: 91–101. doi.https://doi.org/10.15829/1560-4071-2018-2-91-101
  9. Васильева М.П., Руденко Т.Е., Кутырина И.М., Соломахина Н.И. Цистатин С-новый маркер гипертрофии миокарда левого желудочка у пациентов с хронической болезнью почек. Терапевтический архив. 2015; 87(6): 17–22. doi: 10.17116/terarkh201587617-22
  10. Peralta C.A., Katz R., Sarnak M.J., Ix J., Fried L.F. et al. Cystatin C identifies chronic kidney disease patients at higher risk for complications. J. Am. Soc. Nephrol. 2011; 22(1): 147–55. doi: https://doi.org/10.1681/ASN.2010050483.
  11. Муркамилов И.Т., Айтбаев К.А., Фомин В.В., Муркамилова Ж.А., Сабиров И.С. Содержание цистатина С плазмы крови и его взаимосвязь с аугментационным индексом и центральным артериальным давлением у пациентов терапевтического профиля. Клиническая нефрология. 2018; 3: 31–40. doi:10.18565/nephrology.20183.31–40
  12. Муркамилов И.Т., Сабиров И.С., Фомин В.В., Муркамилова Ж.А. Изучение возможностей использования расчетных методов оценки скорости клубочковой фильтрации в зависимости от нозологического типа социально-значимых заболеваний. Клиническая нефрология. 2019; 1: 32–41. doi: https://dx.doi.org/10.18565/nephrology
  13. Hoek F.J., Kemperman F.A., Krediet R.T. A comparison between cystatin C, plasma creatinine and the Cockcroft and Gault formula for the estimation of glomerular fi ltration rate. Nephrol. Dial. Transplant. 2003; 18(10): 2024–31. doi:10.1093/ndt/gfg349
  14. Paini A., Salvetti M., Caligaris S., Castelli F., Muiesan M. L. Chronic kidney disease in low-middle income populations: a call to action for screening and prevention. Intern. Emerg. Med. 2019; 14(2): 199–202. doi: https://doi.org/10.1007/s11739-018-2005-9
  15. Abrahamson M., Olafsson I., Palsdottir A., Ulvsbäck M., Lundwall Å. et al. Structure and expression of the human cystatin C gene. Biochem. J. 1990; 268(2): 287–94. doi: 10.1042/bj2680287.
  16. Herget-Rosenthal S., Marggraf G., Hüsing J., Göring F., Pietruck F. et al. Early detection of acute renal failure by serum cystatin C. Kidney Internat. 2004; 66(3): 1115–22. doi: https://doi.org/10.1111/j.1523-1755.2004.00861.x
  17. Kyhse-Andersen J., Schmidt C., Nordin G., Andersson B., Nilsson-Ehle P. et al. Serum cystatin C, determined by a rapid, automated particle-enhanced turbidimetric method, is a better marker than serum creatinine for glomerular filtration rate. Clin. Chem. 1994; 40(10): 1921–26.
  18. Wong C.W., Teo B.W., Lamoureux E., Ikram M.K., Wang J.J. et al. Serum cystatin C, markers of chronic kidney disease, and retinopathy in persons with diabetes. J. Diabet. Res. 2015; 2015: 1–8. doi: http://dx.doi.org/10.1155/2015/404280
  19. Luis-Lima S., Escamilla-Cabrera B., Negrín-Mena N., Estupiñán S., Delgado-Mallén P. et al. Chronic kidney disease staging with cystatin C or creatinine-based formulas: flipping the coin. Nephrol. Dial. Transplant. 2018; 34(2): 287–94. doi: https://doi.org/10.1093/ndt/gfy086
  20. Agarwal R., Delanaye P. Glomerular filtration rate: when to measure and in which patients? Nephrol. Dialys. Transplant. 2018. doi: https://doi.org/10.1093/ndt/gfy363.
  21. Perico L., Perico N., Benigni A. The incessant search for renal biomarkers: is it really justified? Curr. Opin. Nephrol. Hypertens. 2019; 28(2): 195–202. doi: 10.1097/MNH.0000000000000481.
  22. Bukabau J.B., Yayo E., Gnionsahé A., Monnet D., Pottel H. et al. Performance of creatinine-or cystatin C - based equations to estimate glomerular filtration rate in sub-Saharan African populations. Kidney Internat. 2019. doi: https://doi.org/10.1016/j.kint.2018.11.045.
  23. Kervella D., Lemoine S., Sens F., Dubourg L., Sebbag L. et al. Cystatin C Versus Creatinine for GFR Estimation in CKD Due to Heart Failure. Am. J. Kidney Dis. 2017; 69(2): 321–23. doi: https://doi.org/10.1053/j.ajkd.2016.09.016.
  24. Stevens L.A., Stevens L.A., Li S., Wang C., Huang C. et al. Prevalence of CKD and comorbid illness in elderly patients in the United States: results from the Kidney Early Evaluation Program (KEEP). Am. J. Kidney Dis. 2010; 55(3): 23–33. doi:https://doi.org/10.1053/j.ajkd.2009.09.035.

Об авторах / Для корреспонденции

Илхом Торобекович Муркамилов, к.м.н., нефролог, и.о. доцента кафедры факультетской терапии Кыргызской государственной медицинской академии им. И.К. Ахунбаева, Кыргызско-российский славянский университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина. Адрес: Кыргызстан, г. Бишкек, ул. И. Ахунбаева, д. 92. E-mail: murkamilov.i@mail.ru. ORCID: org/0000-0001-8513-9279
Кубаныч Авенович Айтбаев, д.м.н., профессор, зав. лабораторией патологической физиологии НИИ молекулярной биологии и медицины при Национальном Центре кардиологии и терапии Минздрава Кыргызской Республики. Адрес: Кыргызстан, г. Бишкек, ул. Тоголок Молдо, д. 3.
Виктор Викторович Фомин, д.м.н., профессор, член-корр. РАН, проректор по клинической работе и дополнительному профессиональному образованию, директор клиники факультетской терапии им. В.Н. Виноградова, зав. кафедрой факультетской терапии № 1 ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова (Сеченовский университет)» Минздрава России. Адрес: 119146, г. Москва, ул. Большая Пироговская, д. 6. Тел.: 8 (499) 248-62-22. E-mail: fomin@mma.ru. Scopus Author ID: 34769949900
Жамила Абдилалимовна Муркамилова, врач-терапевт Центра семейной медицины № 7. Адрес: Кыргызстан, г. Бишкек, ул. Тоголок Молдо, д. 3/1. ORCID:org/0000-0002-7653-0433

Также по теме

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.